Мы все идем на Всемирную выставку обзор: Добро пожаловать в Интернет

Когда год назад премьера состоялась на фестивале «Сандэнс», фильм « Мы все идем на Всемирную выставку» не мог не выглядеть как зеркало, обращенное к аудитории, отражающее изоляцию среднего виртуального зрителя. Это помогло испытать эту навязчивую часть настроения микробюджета месяцы за месяцами в период пандемии, а через экран ноутбука – ту же черную дыру, которая поглощает ее героиню-подростка. Тем не менее, резонанс фильма несколько дюймов выходит за пределы нашего конкретного момента, от одиночества непосредственного сейчас к одиночеству неопределенного сейчас. Пока у нас был Интернет, у нас были фильмы об Интернете. Не слишком ли рано или слишком преувеличенно описывать «Мы все идем на Всемирную выставку» как одну из самых проницательных из всех?

Кейси (Анна Кобб, примечательная тем, что, как показывают вступительные титры, является ее полнометражным дебютом) живет в неопознанном отрезке неизвестно где Америки, пустоши маленького городка с пустыми полями и заброшенными парковками Toys «R» Us. Мы никогда не видим ее родителей и слышим их только один раз; крича, призывая к тишине глубокой ночью и по другую сторону стены, они кажутся такими же далекими от нее, как и ее товарищи по доске объявлений и артисты YouTube, за которыми она следит. Подобно одноименной Кайле из « Восьмого класса », солнечному инь для мрачно-мрачного ян этого фильма, у Кейси нет явных друзей или общественной жизни. В отличие от Кайлы, ее главный интерес — крипипаста, онлайн-сообщество фольклористов ужасов и фанатиков городских легенд.

В частности, ее привлекает ролевая игра под названием «Всемирная ярмарка», в которой участники произносят мантру, подобную Кэндимэну, в свои устройства, а затем творчески документируют предполагаемые сверхъестественные изменения, которые претерпевают их тела и разум. Мы впервые встречаемся с Кейси, когда она присоединяется к игре, через сеанс веб-камеры, который служит расширенным начальным кадром фильма. После неудачного старта она приводит в порядок свою спальню и приглушает свет для лучшей атмосферы, прежде чем возобновить сеанс уколов булавками, стробоскопа и повторяющихся заклинаний. С самого начала фильм выдвигает на первый план вопрос о том, где заканчивается представление и начинается настоящий Кейси. Эта линия будет становиться все более размытой по мере того, как она будет углубляться в пикселизированное неизвестное.

Джейн Шенбрун, автор тройной угрозы, режиссер и редактор книги « Мы все идем на Всемирную выставку» , полностью погружает нас в привычки Кейси в Интернете, которые, судя по тревожной логике этой таинственной первой статьи, могут быть неотличимы от ее психологии. . Длинные отрезки разворачиваются с точки зрения веб-камеры девушки, и Кейси с готовностью использует визуальный язык ужасов для своих видеоблогов, в какой-то момент исполнив довольно леденящий душу рифф о острых ощущениях ночного наблюдения из « Паранормального явления » . Структура, тем временем, почти напоминает трубный канал, выстраивающий в очередь похожие видео, пока подросток переключается между своим собственным перформансом и перформансом других игроков в своей ленте. Если бы этот вымышленный персонаж снял фильм о своей жизни, он, вероятно, был бы очень похож на фильм « Мы все идем на Всемирную выставку» .

Действительно ли Кейси засасывает в голодную пасть интернета, отпуская себя пост за постом? Или она просто умело играет в свою очередь, косплея замедленного срыва? Шенбрун держит вопросы висящими, как грозовые тучи, с жизненно важной помощью их жутко непрозрачной звезды. Кобб обладает непринужденной уязвимостью подающей надежды интернет-знаменитости, умело передавая легкость поколения, выросшего на камеру, и беспокойство человека, который может потерять связь с реальностью, исчезнув под светящимся в темноте макияжем. и вспышки спорно притворного отчаяния. Ее лучшие сцены превращают зрителей в эмоциональных детективов, отделяющих правду от вымысла. Возьмем, к примеру, момент, когда Кейси прерывает свою собственную программу песен и танцев, готовую для TikTok, внезапным душераздирающим криком. Это явно пантомима сокрушительного рассудка, акт. Но Кобб позволяет нам увидеть настоящее отчаяние, бурлящее под имитацией того же самого Кейси.

«Мы все собираемся на Всемирную выставку» может быть столь же тревожным в ползучей психологической темноте своего материала, как и жуткий жанр, на который он похож. Трудно смотреть фильм и не думать об историях реальных подростков, падающих в кроличьи норы YouTube из-за суицидальной депрессии или сворачивающих не туда, к правой радикализации. Unfriended , еще один из немногих важных фильмов о жизни в сети в 21 веке, использовал свой гениальный трюк с компьютерным зрением, чтобы расправиться с тем, как некоторые подростки отделяют свои темные стороны, путем киберзапугивания из безопасности анонимности. Всемирная выставка , которая заимствует приемы (но не ограничения) у Screenlife и триллеров из найденных кадров , приходит к не более утешительному заключению: для некоторых детей может не быть существенного различия между «настоящими» ими и теми, кем они являются в сети.

Но «Мы все идем на Всемирную выставку» — это не поучительная история для обеспокоенных родителей. Зачем бить тревогу о мире, который уже свершился? Тон более амбивалентный, подбивая тревогу оптимизмом. Это самостоятельная оценка этой особой субкультуры рассказчиков и творческих побед таких детей, как Кейси, действительно многообещающая художница, независимо от того, считает она себя таковой или нет. (В эпоху, когда кинематографисты все еще изо всех сил пытаются сделать интерфейсы телефонов и компьютеров интересными для просмотра, вот фильм, который находит красоту в резких цифровых текстурах потокового видео и в лицах, освещенных мигающими огнями монитора.) а также то, как Шенбрун, который не является бинарным, предлагает метафору дисфории в мифологии их сюжета, проводя линию влияния к оригинальному примеру жанрового интернет-кино, Матрице . Как подчеркивается в фильме, не все трансформации личности разрушительны или вредны.

В конце концов, Кейси устанавливает связь с пожилым игроком мужского пола, низким голосом скрывающимся за жутким аватаром. Первым инстинктом зрителей может стать защитная тревога, особенно когда актер Майкл Дж. Роджерс оказывается точной копией Джеки Эрла Хейли. Но и здесь Шенбрун сопротивляется простым ответам, вплоть до поразительно двусмысленного финала. Последствия тревожны, но далеко не очевидны; там, где другой режиссер мог бы подчеркнуть опасность обращения в цифровую бездну за спасательным кругом, этот только сокрушается о невозможности этого — о том, что экран компьютера никогда не будет по-настоящему проницаемым, сколько бы сочувствия мы в него ни вливали. Окончательная ролевая игра, как следует из фильма, состоит в том, чтобы притвориться, что вы действительно знаете кого-то в Интернете.

Выставка «Мы все идем на Всемирную выставку» откроется в некоторых кинотеатрах 15 апреля, а 22 апреля ее можно будет взять напрокат или приобрести на цифровых платформах . Для получения дополнительных обзоров и статей А. А. Дауда посетите его авторскую страницу .