Режиссер Джаред П. Скотт ищет ответы на вопросы об убийстве Роберта Воуна.

2 августа 2006 года Роберт Вон, женатый 32-летний адвокат, решает провести ночь в доме своих друзей в Вашингтоне. Вскоре после этого один из друзей звонит в службу 911 и сообщает, что Вон был зарезан. Что произошло за эти 79 минут в доме? Кто убил Воуна?

Режиссёр Джаред П. Скотт ( Реквием по американской мечте ) расследует дело, в котором больше вопросов, чем ответов, и он исследует убийство и ищет правду в документальном сериале «Павлин » Кто убил Роберта Уона? Проводя интервью с друзьями, семьей и следователями, Скотт намеревается найти ответы в загадке убийства, похожей на «Улику» . По мере того, как сериал углубляется в дело, Скотт обнаруживает те же проблемы, которые озадачили следователей более 15 лет назад.

В интервью Digital Trends Скотт рассказывает, что привлекло его к этому делу, как совместить факты с развлечением и как сериал проливает свет на душераздирающую трагедию.

Примечание: это интервью было отредактировано для увеличения длины и ясности.

Digital Trends: Что привлекло вас в деле Роберта Воуна?

Джаред П. Скотт: Знаете, я не могу сказать, что я настоящий фанат криминала. Мне нравится хорошая история. Это оказывается настоящим преступлением, и это увлекательная история. Это одна из тех историй, которые можно начать рассказывать в баре. Я думаю о Searching for Sugar Man, где вам даже не нужно делать шоу об этом. Вы можете просто начать говорить с кем-то об этом, и у вас медленно отвиснет челюсть.

Вот Роберт Вон, 32-летний известный юрист, многообещающий молодой человек, [который] решает провести ночь с тремя друзьями. Через семьдесят девять минут после прибытия в дом своих друзей один из этих друзей звонит в службу 911 и сообщает, что его ударили ножом. Затем оттуда прибывают врачи скорой помощи и описывают это странное поведение. Прибывают детективы, и первое, что вы слышите, это то, что эти трое в белых мантиях. Как описывает это прокурор: «Похоже, они только что вышли из исполнительной власти. Они зализали волосы назад».

Итак, это видение трех парней в доме в белых одеждах, тут же интрига. Сцена готова, и это таинство, похожее на Подсказку . В ту ночь в доме было четыре человека. Один человек умирает через 79 минут, а остальные трое говорят: «Не я». Это классическая загадка черного ящика.

Я думаю, что всем нравятся тайны убийства, и это привело меня к этому. Я думаю, что другая сторона этой медали также заключается в том, чтобы искать правду и справедливость для Роберта Воуна. Большинство моих фильмов были о несправедливости, о неравенстве. Идея попытаться привлечь кого-то к ответственности за эту трагическую смерть важна. Это часть нашей работы в этом жанре. Да, мы развлекаемся, но мы также стремимся пролить свет на что-то, довести это до национального или глобального масштаба, где кто-то может выйти вперед и дать нам совет, дать нам подсказку [и] помочь нам понять, что может произошло той ночью.

Вы говорите о настоящем криминальном жанре и о том, что вы не особенно его любите, но, я уверен, вы знаете, что в последние годы этот жанр переживает возрождение популярности благодаря различным шоу и фильмам. Как вы думаете, чем ваши документальные сериалы отличаются от всех остальных?

Это хороший вопрос. Я хочу добавить одну поправку. Дело не в том, что я не фанат. Просто я не твердолобый. Опять же, мне просто нравятся хорошие истории, и я думаю, что это отличная история. Я думаю, что мы рассказали это хорошо. Мы пошли на многое, чтобы найти баланс. Мы пошли на многое, чтобы не переусердствовать. Это дело [наполнено] дикими спекуляциями. Нам действительно пришлось сдерживать себя, потому что, опять же, никто не знает, что произошло за эти 79 минут, кроме трех парней, [которые] были там, и все, что у нас есть в записи, это их допросы в ночь [смерти].

На самом деле, это все домыслы, поэтому я думаю, что в этом была некоторая скромность. Мы должны были быть дисциплинированными, вдумчивыми и поступать правильно. Мы должны были проявить должную осмотрительность, и я думаю, что мы сделали это хорошо. Мы пошли на многое, чтобы не пытаться снова сделать Роберта жертвой. Опять сумасшедшая история. Это сбивающая с толку история. Это более странная, чем художественная история. Это часть апелляции. Но мы старались этого не делать. . . это не было непристойно просто быть непристойным. Дело было не в том, что мы пытались что-то копать и преувеличивать. В такой истории это не обязательно. Это достаточно безумно само по себе.

На самом деле вы можете быть очень трезвым рассказчиком, потому что вам не нужны никакие приукрашивания. В любом случае, это просто дикая поездка. Я думаю, что мы хотели убедиться, что мы идем по этой линии вдумчиво. Но я действительно думаю, что это более занимательное настоящее преступление, чем многое, что я видел. Часто люди делают их просто потому, что люди смотрят этот жанр, но я думаю, что это просто хорошая история. Являетесь ли вы поклонником настоящего криминального жанра или просто любите хорошие истории, его стоит посмотреть.

Вы ответили на мой следующий вопрос о том, как вы балансируете между созданием чего-то информативного и правдивого, но в то же время доступного и увлекательного. Я думаю, что это один из самых кинематографичных криминальных сериалов, которые я видел, и я думаю, что он очень уважительно относится к теме.

Я ценю это, Джейсон. Я рад, что смог угадать ваш следующий вопрос. Я тоже собираюсь сделать это прямо сейчас. Люк Гайсбюлер, оператор-постановщик (он также был оператором-постановщиком фильмов о Борате ), сделал много отличных вещей. Есть определенная цельность, которую мы хотели привнести в это произведение. Конечно, мы хотим, чтобы это было кинематографично.

В конечном итоге мы берем все эти разные части, верно? У вас есть фотографии с места преступления. У вас есть первичные исходные документы с аффидевитом. У вас есть развлечения. У вас есть интервью. У вас есть другие фотографии. Я всегда хочу попытаться сделать их сплоченными. Это не должно быть похоже на мешанину кусочков. Документальный сериал должен ощущаться как очень сплоченная, продуманная, продуманная мозаика, и я думаю, что мы смогли это уловить. Опять же, мы смогли углубиться в темы этой неразрешимой головоломки. Всегда чего-то не хватает. Вещи не складываются. Вещи не то, чем кажутся, и вы можете видеть это в графике.

Вы настолько хороши, насколько хороши элементы, которые у вас есть. Вы настолько хороши, насколько хороша ваша история, и вы должны максимизировать все это. Я думаю, что наши «персонажи» были великолепны. Они симпатичны. Они задумчивы. Они проницательны. Друзья Роберта трогательны. Там тоже столько эмпатии. Есть также легкомыслие, когда вам это нужно. Всем иногда нужно посмеяться над триллером. Крейг [Браунштейн] и Дэвид [Грир], наши блоггеры, приносят это. Иногда вам нужно смеяться только для того, чтобы ослабить напряжение или помочь снять напряжение.

Я думаю, что все это добавляет к этому кинематографическому ощущению. Это не просто то, что выходит из камеры. Кроме того, Тайлер Стрикленд написал музыку, и музыка действительно кинематографична. Я знаю, что этим словом злоупотребляют, но я верю, что дело обстоит именно так. Это также то, как мы сплетаем все это вместе, [и] как мы склеиваем это вместе. Я ценю, что вы заметили это, потому что мы много работали, чтобы это произошло. Кроме того, еще одна замечательная вещь — у нас был доступ к модельному дому. Это было то, чего мы не делали для шоу. Это был настоящий [образцовый] дом, использовавшийся обвинением во время суда.

Ух ты. Это восхитительно.

Ага. Я имею в виду тот факт, что прошло еще около 12 лет после судебного процесса. На самом деле мы хотели получить гораздо больше доказательств, но не смогли. Тот факт, что мы получили это, и мы смогли снять это таким прекрасным образом, становится такой красивой, визуальной сквозной линией, к которой мы как бы возвращаемся.

Потому что, опять же, что произошло за эти 79 минут в том доме? Поначалу вам кажется, что это может стеснить вас как рассказчика. Не то, чтобы это произошло в хижине в лесу, и вы можете снимать эти замечательные пейзажи Озарка . Это небольшой рядный дом в Вашингтоне, округ Колумбия. Мы хотели опираться на него, и я думаю, мы смогли сделать этот небольшой аспект, этот тесный аспект, большим и загадочным.

Что было самым шокирующим в этом деле, когда вы снимали документальный сериал?

Это сложный вопрос, потому что есть так много шокирующих вещей, но я так просеивал это, жил и дышал этим, что, может быть, меня ничего не шокировало. Теперь в этой истории все как бы алхимизировано. Одна из вещей, которая заставляет меня задуматься, это одна из вещей, которые сказали наши собеседники, Крейг и Дэвид. Они выдвинули теорию о том, что, возможно, вся эта статья о сексуальном насилии — это просто Макгаффин. Может быть, этого никогда [не было]. В конечном счете, это так и не дошло до суда, но, может быть, это просто отвлекло нас [от настоящего мотива].

Идея о том, что что-то столь же непонятное и запутанное, как «был ли Роберт подвергнут сексуальному насилию той ночью или нет», зрители поймут. Они отправятся в путешествие с ДНК, которая будет найдена и повторно исследована. Там есть несколько шокирующих открытий, но имело ли это какое-либо значение? Это просто способ отвлечь наше внимание от чего-то другого? Я не знаю. Может быть [это] идея о том, что мы не знаем, что важно, мы не знаем, что тривиально, и мы не знаем, что важно.

Шокирует то, что никогда не было дымящегося пистолета. Нет ничего, во что бы мы могли по-настоящему вонзить зубы, так что вы должны смотреть на все эти вещи одинаково, на все эти подсказки. Я думаю, что это сводит с ума, потому что их так много. Да, я не знаю. Что, если некоторые из этих вещей будут отвлекать нас? Я думаю, что это происходит в рассказывании историй, и, может быть, как-то так произошло в нашей истории. Что, если некоторые из этих фрагментов, которые видят зрители, должны отвлечь их внимание от того, что произошло на самом деле, чего мы до сих пор не знаем?

Был ли кто-нибудь, у кого вы хотели взять интервью для сериала, но не смогли? И почему?

Конечно. Мы бы с удовольствием пообщались с женой Роберта, но прошло уже 16 лет. Она переехала. Опять же, судя по тому, что я слышал от людей, которые ее знают, от прокурора и следователей, она частное лицо. Она не хочет заново переживать эту историю, и я это понимаю. Я уважаю это. Конечно, нам бы хотелось иметь сердце и душу Кэти Уон, но мы также должны быть осторожны в этом жанре, чтобы не сделать людей в наших историях повторными жертвами. Что мы не заставляем всех, кто потрясен этой историей, повторно травмировать ее.

Я надеюсь, что это не так, потому что, опять же, идея состоит в том, что эта история наберет обороты, и достаточное количество людей узнают о ней и увидят ее, [поэтому] кто-то выйдет вперед. Вы используете это как инструмент для более масштабных поисков справедливости. Внимание, спойлер, но никого не судили за убийство Роберта Воуна. Против людей были выдвинуты обвинения, и с людей были сняты эти обвинения, но никому не было предъявлено обвинение в убийстве Роберта Воуна. Это все еще открытое дело.

Это удивительно для меня. Я ничего не знал об этом случае. Это была поездка на американских горках. Я знаю, это звучит очень банально, но мне казалось, что я поднимаюсь и опускаюсь, поднимаюсь и опускаюсь. Вы думаете, что нашли ответ, а вы говорите: «Нет, это не так». Вы должны двигаться дальше, потому что следователи должны двигаться дальше. Есть так много тупиков. Это восхищает и расстраивает одновременно.

О, да, полностью. Совмещать это тоже неприятно. Попытаться вести аудиторию по пути, а затем загнать ее в тупик, сложно. История может быть очень замкнутой, и я думаю, что нам все равно нужно было рассказать историю с повествовательной дугой. Часть того, как вы можете говорить об истории, сильно отличается от того, как вы можете испытать ее в сериале. Но я ценю это.

Это не банально. Это правда. Есть так много поворотов и поворотов. У меня было такое же чувство, и я думаю, что у большинства людей будет. Типа: «Как мы могли не знать об этой истории? Как это не национальная история?» Один из экспертов говорит в сериале, что это было дело об убийстве, но это не судебный процесс. Может быть, это было так. Может быть, если бы это был суд по делу об убийстве, я не знаю. Это одна из тех вещей, где возвращаясь к вашему первому вопросу, как я никогда не слышал об этом? И после того, как я об этом услышал, Боже, об этом должны знать все. Это одна из тех вещей, о которых, как только вы узнаете об этом, вы задаетесь вопросом, почему вы никогда этого не делали. Вы хотите продолжать говорить об этом.

Кто убил Роберта Воуна? сейчас транслируется на Peacock .