«Славный» — фильм ужасов, действие которого происходит в общественном туалете, и его режиссер не против, если вы называете ее странной.

В мире, где франшизы и интеллектуальная собственность доминируют в Голливуде, Glorious собирается привнести в сообщество столь необходимую оригинальность. Режиссер Ребекка МакКендри, «Славный » — это лавкрафтовский фильм ужасов, действие которого происходит в основном в общественном туалете. Когда Уэс (Райан Квантен), подавленный и убитый горем человек, оказывается в ванной после ночной пьянки, божественный голос ( Дж. К. Симмонс ) в другой кабинке начинает беседовать с ним о его ошибках и сожалениях. Голос заманивает Уэса в ловушку в ванной и требует жертвы через дыру славы в кабинке, иначе он столкнется с катастрофическими последствиями.

Как утверждает Маккендри, ужас по поводу глорихола может быть не для всех, но она может с гордостью сказать, что это «то, чего вы никогда раньше не видели». Glorious — это философское исследование несовершенного человека, борющегося с ошибками в своей жизни. В интервью Digital Trends Маккендри рассказала, какой совет дала ей мать по поводу кинопроизводства, почему «странность» — это хорошо, и как она убедила Квантена и Симмонса присоединиться к проекту.

Примечание: это интервью было отредактировано для увеличения длины и ясности.

Digital Trends : Glorious — настолько оригинальная история, насколько это вообще возможно . Как режиссер, является ли оригинальность движущей силой выбора проекта?

Ребекка Маккендри: Да, это так. Что ж, я буду говорить большую часть времени или больше думать: «Что я могу сделать с тем, что я? Как я могу привнести в него свою личность или свой собственный опыт?» Лично для меня чем страннее, тем лучше. Чем абсурднее, тем лучше. Если вы видели мой самый первый фильм «Все твари шевелились », в нем есть тот же уровень абсурда, и это был мой самый большой вывод.

По крайней мере, я хотел создать что-то, что отличалось бы от всего остального, и это было самым большим комплиментом Glorious . Мы понимаем, что лавкрафтовские дыры славы могут быть не у всех, но мы можем сказать, что сделали то, чего вы никогда раньше не видели. [Смеется]

Я думаю, что слово «странный» имеет негативный оттенок. Странно не значит плохо. Это нормально, когда люди не знают, что происходит. Вы цените такую ​​реакцию?

Ага. На уровне дистрибьюторов были вопросы: «Для кого мы делаем этот фильм?» На съемочной площадке я продолжал говорить: «Мы делаем это для друзей, которых я еще не встретил». Как люди, которые понимают мое чувство юмора, которые имеют аналогичную склонность находить трансгрессивность и непочтительность забавными, и поиск искусства в виде этой смеси высокоинтеллектуального и низкоинтеллектуального — это определенно то, к чему я стремился.

Я слышал, моя мама всегда говорила мне, что ты странный, только если не уверен в этом. Это разделительная линия, и вот где я как бы подошел к этому. Это будет странный фильм, но я знаю, чего я хочу от него добиться, и я буду в нем уверен, поэтому он выходит на другой уровень.

Мамы всегда дают дельный совет.

Верно? Так что я взял ее на премьеру, и она всегда там, несмотря ни на что. Когда я много лет назад снимал видео с Гвар, что бы это ни было, она всегда была рядом и говорила: «Тебе нужна помощь на съемочной площадке? Я приду раздавать пончики. Какой бы странной ни была моя карьера, она всегда рядом.

Этот фильм не сработает, если Райан не купится на историю и не пойдет на это. Когда он впервые прочитал сценарий, какой была подача, чтобы заинтересовать его?

Кастинг Уэса, как правило, заранее обсуждался, потому что мы знали, что Уэс должен быть милым неудачником. Он должен был быть таким неудачливым парнем, на которого ты такой: «Боже мой. Он совершенно жалок». Он мне достаточно нравится, чтобы следовать за ним в фильме, но в то же время в нем должен быть этот нелепый поворот. Так что я видел Райана в Creepshow Джо Линча, а также в нескольких современных вещах, таких как «Настоящая кровь» .

Ага.

Но я связался с Барбарой Крэмптон, которая была одним из наших продюсеров, и сказал: «Я знаю, что вы уже работали с ним раньше. А как же Райан?» Она такая: «О, ему это понравится». И как только я начал с ним разговаривать, сразу стало ясно, что он уловил юмор, уловил концепцию, [и] понял, как это нужно играть прямо. Его нужно было играть не совсем как комедийный спектакль. Это не могло быть глупо, потому что сценарий глуп. Абсурд в этой ситуации вылезет наружу сильнее всего.

И так он сразу понял, и ему тоже досталась двойственность характера. И самое главное, он понял, что это была камерная пьеса, и это должна была быть довольно театральная постановка, потому что 90% фильма он играет сам по себе. Он был готов согласиться со мной в моем безумном способе съемок. Так что это было важно, зная, что мы находимся в ванной для солидного куска фильма.

Я прекрасно осознавал, что если бы мы просто использовали фиксированные кадры, например, я навожу камеру сюда и направляю камеру сюда, это будет выглядеть действительно блочным, клаустрофобным и повторяющимся в течение нескольких минут. Итак, моя идея заключалась в том, что я просто буду держать камеру неподвижно на протяжении всего фильма. Я никогда не оторвусь стабильно. И при этом я хотел потратить много времени на блокировку Райана, чтобы блокировка была завершена. Он знал это. Это было что-то вроде репетиции, которую мы могли устроить как театральную постановку. И таким образом я мог бы также блокировать камеру и танцевать с ним на этих массовых дублях.

Таким образом, мы делали 10-минутные дубли, где это была репетиция между движениями Райана и камерой, танцующей вокруг него. Райану это тоже очень нравилось, что было удивительно, потому что это был интересный способ съемок, который я сейчас предпочитаю. После того, как я начал делать 10-минутные дубли, я сказал: «Это дает отличные результаты, потому что он действительно может копаться и погружаться, очень похоже на более театральный опыт».

У вас есть JK как голос Ghatanothoa . Я читал, что вы хотели, чтобы голос был доступным, а не пугающим.

Это было самым важным. Мы начали присматриваться к этому проекту в разгар пандемии , и к нам сразу же проявили интерес несколько разных компаний. Это всегда было одним из моих жестов. Когда я разговаривал с компанией, если бы они сразу говорили: «О, вы знаете, кто был бы великолепен», и они бросали бы в меня какого-то актера с таким страшным голосом, я бы говорил: «Они не возьми." Это было самым важным. Это должен был быть кто-то, кто казался доступным и сердечным.

Во весь сценарий встроена социальная конструкция. [В] начале Уэс находится в этой ванной, голос рядом с ним говорит: «Эй, как ты там?» Это должно быть достаточно вежливо и скромно, чтобы Уэс чувствовала социальную ответственность за ответ, даже если это неловко. Если этот голос звучит пугающе, он просто сбежит. Для меня самое главное в кастинге то, что это должен быть кто-то, кто на протяжении большей части фильма будет звучать мило и сострадательно и заставит вас хотеть принимать решения, которые должен принимать Уэс, пока он не станет властным, пугающим. Бог. Я всегда смотрел на Whiplash как на фильм ужасов, где он играет монстра.

Я согласен с этим.

Мы как бы начали с «Хорошо, он [JK] может уйти в тень». Но в то же время он снимается в половине мультфильмов, которые смотрят мои дети, поэтому мы подумали: «Хорошо. Ну, у него есть все эти другие стороны и эта удивительная динамика». И он действительно любит странные фильмы. Он любит Лавкрафта и любит философию, так что это был просто фантастический кисмет.

«Славный » — это фильм ужасов, но в этой истории много философии. Это потребует многократного просмотра, чтобы действительно уловить все пасхальные яйца. Ваш подход заключался в том, чтобы спрятать как можно больше пасхальных яиц?

Это был мой муж [Дэвид Иэн Маккендри]. Я отдаю ему должное за это. Мой муж изучал философию в колледже. Он любит мифологию и изучение других религий. И поэтому, когда он отправлял сценарий, это было самым большим, что он хотел привнести. Это мифология Лавкрафта, но мы не хотели полагаться исключительно на нее. Мы действительно хотели привнести более крупный миф, и поэтому мы его привнесли. Много греческой мифологии. [Есть] отсылки к Сартру в «Нет выхода». Есть мифология Кроноса, тоже греческая. И даже как одна из последних строк фильма — «Совершилось», прямо от Иисуса на кресте.

Мы привезли столько, сколько могли, и вложили это туда. По большей части это хлебные крошки, например, шоколадный батончик в начале — это шоколадные палочки, а женщину, которой он передает монеты, зовут Шэрон, так что это должно быть своего рода его входом в ад. Это всего лишь тонкие детали, на которые мы не хотели обращать много внимания, но их там много.

Великолепные стримы исключительно на Shudder , начиная с 18 августа.